В Трухильо я ехать не собиралась, но так уж вышло, что он попался на моем пути в крошечную деревушку Гвадалупе, а потому я подумала: почему бы и не выйти прогуляться на несколько часиков, тем более, что вернуться из Гвадалупе я могла только на следующий день.

В Трухильо я отправилась сразу после путешествия в Мериду. Поэтому когда я вышла из автобуса и увидела высокий холм с крепостью, куда мне предстояло забраться, первое, чего я захотела, — остаться на автобусной станции и просидеть тут все четыре часа до автобуса в Гвадалупе. После восьмичасовых прогулок по Мериде накануне и очередной дороги, я не чувствовала в себе абсолютно никаких сил, чтобы просто идти, и уж тем более куда-то подниматься.

Но я посмотрела еще раз на исторический центр, заставила себя поправить свисающий с плеча фотоаппарат и отправиться вперед, прочь от убогого промышленного района навстречу высокой, не только в переносном смысле, культуре. Я решила, что просто пойду медленно, но пойду, и может, увижу, меньше, чем могла бы, но увижу точно больше бетонного серого столба на станции.

Я долго забиралась по узким каменным улицам, стиснутым старинными зданиями, и оттого очень темным, я бы даже сказала мрачным, и впрямь средневековым.  На какой-то момент я даже подумала, что заблудилась, хотя это было и не самое худшее место, когда при моем вопросе попавшийся на пути испанец засмеялся и указал на открывшуюся площадь — я не дошла каких-то пятидесяти метров до центра.

Понятия не имею, откуда Трухильо был у меня на слуху, хотя я не могла назвать ни единой достопримечательность города. Я уже, было, направилась по привычке к туристическому офису, когда во мне проснулся дух авантюризма, назовем это так. Я свернула и пошла наискось дальше в хитросплетение средневековых улиц, решив пообщаться с городом “тет-а-тет” без посредников в виде карт.

За моей спиной оставалась Главная площадь с памятником, посвященным покорившему инков конкистадору Франсиско Писарро. Писарро, родившийся здесь, является героем Трухильо, хотя по факту уничтожил цивилизацию, которую завоевал обманом и хитростью, устроив кровавую бойню. Подобным образом многие эстремадурцы снискали себе славу и возможность быть увековеченными. Бедность края вынуждала испанцев пускаться в авантюры, бросая вызов собственной судьбе. Кстати именно по причине завоевания Писарро инков в Перу также обосновался город Трухильо.

Я продолжала взбираться по крутым улочкам, празднично украшенным бумажными гирляндами. Мне всегда нравилось это незатейливое украшение, напоминающее детские поделки к новогодним праздникам. Чувствуется в этой простоте какой-то особенный уют и чисто испанский колорит.

Этот самый колорит напирал тем больше, чем дальше я уходила, уже в виде развешенного вдоль окон белья. Средневековость растворялась, как призрак давно ушедших дней, я оказалась в самой настоящей сельской местности посреди огородов и запаха домашней еды. Странно было вот так внезапно из полностью каменного города попасть в деревню, где меня встретил пожилой испанец. Он говорил хрипловатым голосом, отчего я разобрала только вторую часть его имени “де Санчез”.

Вообще понимать его было сложно, не исключаю, что он говорил на эстремадурском наречии, тем не менее он провел меня по огороду, показал монастырь вдали, рассказал немного про город, а также, как выбраться обратно в центр.

Сердце Трухильо — это оборонная крепость, построенная арабами в IX-X веках. Мне пришлось обходить всю крепость с самой ее неприглядной и совсем нетуристической стороны.

Зато таким образом мне удалось познакомиться с Трухильо как бы с двух сторон: как со средневековым городом, так и с тихой испанской деревушкой. За краем пропасти, по которой я обходила крепость, открывались золотые поля с разрушенными замками. Ветер колыхал траву, и блаженство и умиротворение, разливавшиеся вокруг, позволяли отдохнуть от городской суеты.

Крепость Трухильо, конечно, давно уже утратила свое историческое значение, поэтому открывающийся с нее вид сохранил свою привлекательность лишь с туристической стороны: прекрасный город раскинулся внизу, пестрели черепичные крыши жилых домов и керамические купола необычных церквей.

Я вспоминала, как я раздумывала, стоит ли ехать в Эстремадуру вообще, но теперь мне казались странными такие мысли: именно здесь я нашла столько разных, совершенно непохожих друг на друга с архитектурной точки зрения городов.

Я загулялась по Трухильо, так, что обратно на автобусную станцию пришлось бежать вприпрыжку, к счастью, вниз по склону, а не вверх. Автобус увозил меня, наконец, в Гвадалупе, когда на прощанье еще раз мелькнул холм, увенчанный монументальной крепостью.