От усталости, настигшей накануне вечером, не осталось и следа, и рано утром ноги снова понесли меня на автобусную станцию.
Я планировала отправиться в Ла Альберку, населенную полосатыми домами с пышно цветущими балконами, но подходящего автобуса не оказалось, и я взяла билет в городок Альба де Тормес. Я мало что знала про это место, и от того не строила грандиозных ожиданий – мне просто хотелось куда-нибудь уехать. Отправляясь в неизвестный город, я снова и снова испытывала ощущение беззаботности и предвкушения чего-то нового с той лишь разницей, что в детстве это чувство было мне доступно не чаще раза в год, а теперь, словно любимую кинопленку, я повторяла его каждый день.

Автобус приехал рано, еще не было десяти. Бары на главной площади только начинали просыпаться, заявляя о своем присутствии запахом свежесваренного кофе. Люди на ходу разворачивали газеты и, наверное, торопились куда-то, а я просто брела по улицам: направо, вверх, и снова направо, и снова вверх, да так круто, что на очередном подъеме я решила передохнуть в случайно встреченном магазине.
Владелец с радостной улыбкой объявил мне, что в Альба де Тормес много интересного. Мои ожидания относительно прогулок по умиротворяющей сельской местности начинали таять: вероятно, замок с обзорной площадкой, арена для боя быков, как минимум пара церквей или монастырей, музей и древнеримский мост через реку, хранящую воспоминания о каких-нибудь значимых исторических событиях, – эдакий джентельменский набор любого, пусть самого скромного испанского городишки. Мне пообещали даже, что на вершине улицы я найду туристическое бюро.

Блестящее на солнце стеклянное туристическое бюро расположилось рядом с остатками дворца известного герцогского семейства Альба. Передо мной развернули пеструю карту Альба де Тормес, когда я поняла, что этот небольшой испанский городок очарователен не только своей атмосферой, но представляет особый религиозный, культурный и исторический интерес.
От некогда величественного дворца герцогов, осталась всего одна башня «Преданности» (“Homenaje”), одиноко возвышающаяся на небольшом холме и скорее напоминающая о крепости, чем о сказочном месте, хотя пора уже было привыкнуть к суровому облику большинства испанских замков и перестать рисовать в воображении нечто, подобное дому Спящей Красавицы.

Внутри башни мне повезло присоединиться к экскурсионной группе. По словам экскурсовода каменные стены первого этажа некогда украшали гобелены и эффектная керамическая плитка в арабском стиле, сейчас на полу валялись обломки мраморных кариатид. Замок был построен еще в тринадцатом веке, однако, что интересно, принадлежал дому герцогов Альба до 1991 года, после чего был передан управлению города Альба де Тормес для основания музея.

Семейство Альба, владевшее городом (отсюда его название, Тормес – имя протекающей здесь реки), получило титул герцогов в пятнадцатом веке за успешные кампании в военных и политических делах, и по сей день является одной из самых знатных испанских фамилий. Во владении у герцогов находятся несколько замков, в Мадриде и Саламанке, а также внушительная коллекция живописи, скульптур и гобеленов, общей стоимостью превышающая два миллиарда евро. Под собственной маркой дом Альба продает традиционные испанские продукты, включая хамон, оливковое масло, и даже апельсины и пиво, попробовать которые можно в самой распространенной по Испании сети торговых центров El Corte Inglés.

…и моя открытка с ее изображением

После небольшой истории о герцогах Альба по узкой лестнице мы поднялись на второй этаж: свет врывался сквозь широкие проемы, каждое шарканье отдавалось гулким эхом, подпрыгивающем до потолка и обратно. Здесь неплохо сохранилась роспись, повествующая о военных успехах одного из герцогов Альба. Затем, преодолев еще одну узкую лестницу, я оказалась на обзорной площадке – мирадоре, позволяющей окинуть взглядом Альба де Тормес и его окрестности.

Вид на Базилику и реку Тормес с обзорной площадки башни «Преданности»

Оказалось также, что с семейством Альба водила дружбу святая Тереза Авильская. Факт тесных взаимоотношений монахини со знатным семейством считается довольно странным, ведь Тереза проповедовала весьма строгий образ жизни. Однако, как подчеркивают различные источники, история есть история.
В Альба де Тормес Тереза основала один из монастырей ордена босоногих кармелиток, здесь же окончила свои дни, поэтому город – известное место католического паломничества, в церкви при монастыре находятся мощи святой Терезы, ее рука и…сердце. Вообще во многих церквях и музеях среди экспонатов я часто встречала небольшие коробочки, хранящие внутри какие-то рюшечки, бантики, камушки. Только по подсказке Адриана я однажды поняла, что внутри коробочек лежат причудливым образом наряженные…косточки. Видимо, таким образом высказывалось особое почтение.

Вид на арену для боя быков Альба де Тормес

Я подумала зайти в монастырь, но для посещения в туристических целях он оказался закрыт. Тогда я обратила внимание на маленькое окошко, где продавали монастырскую выпечку с миндалем. Какая-то старушка с двумя мешками барахла благоговейным лепетом спросила, хочу ли я пообщаться с одной из монахиней. Мне стало как-то неловко от того, что я просто-напросто зашла за печеньками и, покивав в согласии с непонятными фразами, поспешно ретировалась в расположившийся по соседству музей кармелитского ордена.
Этот музей оказался приятным местом для коротания полутора часов, однако он относился к той категории мест, из которых выходишь таким же пустым, каким и зашел, если, конечно, не являешься знатоком в соответствующих областях. В общем, как и во многих, в этом музее расположилась обширная коллекция картин малоизвестных художников, серебряных реликвий, богатых религиозных одежд и скульптур. Можно было посетить еще базилику Святой Терезы, но на этом я решила окончить свою экскурсию.

На тот момент я попробовала достаточно традиционной кастильской кухни, и мне хотелось пообедать в каком-нибудь очень простом месте, поэтому я зашла в домашний ресторанчик недалеко от автобусной станции. Меню, как это водится в таких местах, диктовали на слух – отличная тренировка памяти, между прочим, но лишь в том случае, если вы разбираетесь в местной кухне. Хозяйка особенно настаивала на рисе с кроликом, но мой слух из общего потока блюд выцепил неизвестное слово – «карийерас» (“carilleras” или “mejillas del cerdo”), оказавшееся «свиными щечками». Их-то я и решила попробовать. Надо сказать, что свиные щечки – удивительно нежное на вкус блюдо, в этом месте их явно умели готовить. Хотя, видимо, на взгляд хозяйки настолько удался рис, что она все равно принесла мне на пробу небольшую порцию.
Обед был в разгаре, и местные начинали подтягиваться. Заглянул какой-то старичок, заказавший щечки после изучения моей тарелки, и две шумные пары испанских пенсионеров. Рядом с нами присела и хозяйка, явно уставшая после готовки, и начала обсуждать с посетительницей премудрости кухни. Наперебой они делились секретами блюд, сверяя разницу своих любимых рецептов, а старичок, сидящий рядом со мной, кряхтя и посмеиваясь, предлагал мне достать блокнот и записывать.

Я вернулась в Саламанку во второй половине дня, это был мой последний вечер здесь. Я еще раз прошлась по местам, в которых оставила особенно приятные воспоминания, и съела рожок с мороженым на главной площади. И вот интересное дело: как-то в начале путешествия я наткнулась на запись поверх одной из древних стен города: «Аккордеонист, мы очень по тебе скучаем. Твои танцовщицы». Здесь, в центральной части Испании, пожалуй, больше чем гитара, популярен аккордеон. В свой последний вечер в Саламанке я обнаружила того самого аккордеониста, сидящего под надписью. Улыбнувшись, он сыграл мне прощальную песню.

В углу фотографии часть той самой фразы про аккордеониста и подпись — las bailarinas

На следующее утро я горячо прощалась с Мабель и обещала ей написать, как только снова буду поблизости от Саламанки. Я невероятно привязалась к этой энергичной и творческой испанке, привыкла к нашим каждодневным многочасовым беседам в гостиной или на кухне. Уже тогда я понимала, как мне будет не хватать этих задушевных разговоров на испанском.
На следующее утро ранним поездом я уехала в Мадрид.